Данная цуба находится в частной коллекции.
Материал предоставлен владельцем Аникиевым Олегом Анатольевичем
Использование данной информации возможно только с его разрешения.
Иногда диву даешься, какие могут быть прекрасные истории заложены в изображениях простых и известных символов.
Цуба с изображением распятия и цветов. Само по себе изображение распятия выглядит странно на части боевого японского оружия. Но все по порядку.
Первые европейцы ступили на берега Японии не по своей воле: двое португальских купцов потерпели кораблекрушение близ острова Танэгасима в 1543 году. Местные жители радушно приняли иностранцев: они покорили их необычной одеждой, длинными носами и ружьями. Вслед за купцами на архипелаг потянулись и христианские проповедники.
Фундамент католичества в стране Ямато заложил Франциск Ксаверий в 1549 году. Член молодого ордена иезуитов отправился в Азию по личному приказу Игнатия Лойолы. В самой Японии миссионер пробыл чуть более двух лет, но за это время к католичеству в стране обратились две тысячи человек, а важный порт Нагасаки стал центром распространения христианства. К концу столетия по разным подсчетам иезуиты обратили в христианство от 150 тысяч до миллиона японцев.
В XVI веке причины перенять европейские идеи нашлись у многих японцев. Жизнь японского крестьянина была нелегка, однако и после смерти он не мог рассчитывать даже на покой. Буддизм перед достижением нирваны требовал многочисленных перерождений, а религия синто гарантировала попадание в Страну желтых источников — обитель смерти. Христианство понравилось как раз тем, что обещало рай без отсрочки. Вдобавок в умах паствы новая религия часто принималась за очередное ответвление буддизма: та же необходимость искренней, безоговорочной веры, те же многочисленные ритуалы.
Гораздо труднее дела обстоят с крещёными самураями. Как можно соблюсти «не убий», если в этом твоё ремесло? Как и европейские рыцари, воины Японии, не имея возможности оправдаться даже бескровным убийством, просто закрывали на шестую заповедь глаза.
Тем не менее, бусидо и иезуиты нашли достаточно общего, чтобы самураи восприняли идеи христианства: палочная дисциплина, отказ от всего житейского, освобождение сознания от мирских привязанностей и безоговорочное послушание были хорошо знакомы японцу-воину.
Для аристократии христианство стало новым модным течением. Как и европейский костюм, крест на шее феодалов зачастую был внешним атрибутом, помогавшим подчеркнуть причастность к популярному движению. Особенно увлеченные японцы даже разучивали «Ave Maria» и «Pater nostra», напевая их с характерным акцентом. Вдобавок христианская вера помогала наладить отношения с португальскими купцами, которые могли обеспечить как Библией, так и ружьем.
Если мы говорим о распятии и христианстве в Японии, то нельзя не упомянуть о японской Голгофе. Католическая церковь Оура смотрит своей передней частью на холм Нисидзака (Nishizaka) на севере современного Нагасаки. Этот холм можно назвать японской Голгофой. Вообще-то слово «Голгофа», в переводе с арамейского можно перевести как Лобное место. Но слово стало нарицательным, на этой лысой горе был распят за наши с вами грехи Иисус Христос. А на холме Нисидзака 5 февраля 1597 года были распяты на кресте шесть францисканских миссионеров (четыре испанца, мексиканец, индус) и двадцать новообращенных японских христиан — три иезуита и семнадцать мирян. Они были схвачены в Киото и Осака по приказу Тоётоми Хидэёси, подвергнуты пыткам, а затем начали свой скорбный путь в город Нагасаки, причем в каждом городе их ожидали публичные истязания.
Арестованных христиан привезли в город Мияко, где по приговору им должны были отрубить уши и носы, однако, приговор был смягчён и им отрезали только часть левых ушей. Затем их провели по улицам города, чтобы их вид заставил христиан отказаться от веры. Их лишили жизни одновременно, распяв на крестах. Поначалу их приковали к крестам на земле, которые потом воткнули в землю в ряд на расстоянии нескольких метров друг от друга. Потом каждого из них проткнули копьём. После казни их одежда, и оставшаяся кровь были собраны местными католиками и их стали сразу же почитать святыми, приписывая им многочисленные чудеса.
На цуба помимо изображения распятия присутствует изображение прорезного мона –сдвоенный китайский колокольчик. Вообще — то одиночный китайский колокольчик герб рода Акэти ветвь рода Токи, который происходил от Сэйва Гэндзи; известен благодаря Акэти Мицухидэ. Клан процветал в поздней части периода Сэнгоку (в XVI-ом веке). У Акэти Мицухидэ была дочь Хосокава Грация (Тама-химэ) (1563-1600), христианка-мученица. В 15 лет Хосокава вышла замуж за Хосокава Тадаоки.
В 1582 году отец Хосокава предал и убил своего господина, Ода Нобунагу. А Тама автоматически получила клеймо «дочери предателя» и попросила мужа развестись с ней ради его безопасности и безопасности детей. Но ее муж Тадаоки был нежно привязан к ней, поэтому вместо развода он на два года отослал жену в деревню Мидоно в горах полуострова Танго (префектура Киото). Потом Таму перевезли в особняк Хосокава возле замка Осака, который она не имела права покидать.
Как же Тама всё-таки превратилась в Грацию? Дело в том, что её служанка Мария была из католической семьи и частенько передавала госпоже разговоры своего мужа с Такаяма Уконом — важным христианским деятелем того времени. Конечно, можно представить, как все эти разговоры впечатляли бедняжку, вынужденную жить в заточении. История гласит что, будучи образованной и талантливой женщиной, она, прежде чем принять новую веру, задала множество вопросов, продиктованных ее дзэнским прошлым. И настолько прониклась идеями католического христианства, что несмотря на запрет, покинула особняк весной 1587, чтобы посетить церковь в Осаке. Несколько месяцев спустя она решила креститься, не смотря на закон Хидэёси против христианства. Так как она больше не могла выйти из дома, то её крестила горничная Мария, которая и дала своей госпоже имя Грация.
Приняв христианство, госпожа Тама, теперь уже Грация, вызывала восхищение иезуитов, называвших ее принцессой Грацией из Танго.
В 1595 году жизнь Тадаоки оказалась под угрозой из-за его дружбы с Хидэцугу и он приказал Грации покончить с собой в случае его смерти. В тот раз опасность миновала, но когда Иэясу в 1600 г. повел на Уэсуги большую армию, в которую входили и войска Тадаоки, его соперник Исида попытался взять в заложники членов семей полководцев, проживавших в Осаке. Тем самым он планировал вынудить их родичей вступить в союз, или, по крайней мере, не атаковать его.
Однако, когда Исида попытались взять в заложники Грацию, она написала предсмертное стихотворение дзисэй
«Я не должна упасть, потому что знаю свой час.
В этом мире цветы перерождаются цветами, а люди людьми».
(Тирину бэки
Токи ширитэ косо
Ё но нака но
Хана мо хана нарэ
Хито мо хито нарэ)
и потребовала, чтобы её убил старший вассал Огасавара Шосай (после чего он и остальная часть семьи совершили сэппуку). Особняк подожгли слуги Хосокава, чтобы никто не смог осквернить тела.
Католический священник из ордена иезуитов — отец Органтино итальянец, прибыл в Японию в 1570 г., проповедовал в Киото; пользуясь доверием тогдашнего фактического правителя Японии Ода Нобунага, в 1581 г. основал первую в Японии католическую семинарию, — потихоньку забрал останки Грации из сгоревшего особняка Хосокава и с помощью единоверцев похоронил на кладбище в Сакаи. Позже, Тадаока заказал в осакской церкви заупокойную мессу, на которой присутствовал. Согласно его последней воле, их с Грацией похоронили вместе, в храме Кото-ин.
Грацию почитают, как образец женской твердости, как человека, пожертвовавший собой ради идеалов. Говорят, она настолько была прекрасной, что не оставляла равнодушным никого, будь то мужчина или женщина.